Дэнни приходилось просыпаться в самых разных условиях, при самых разных обстоятельствах, но, надо признать, такое пробуждение случилось у него впервые. И может, прожитые годы и впечатления, а может, закалённая, надо признать, психика парня, помогли повести себя достойно, и не заорать. Вместо этого, он сначала протёр глаза, потом себя ущипнул, чтобы точно уж удостовериться в том, что это не сон, а явно чья-то шутка. «Интересно, чья?» - Размышлял рыжий, украдкой оглядываясь, - «больше похоже на Бек… хотя, Лалли тоже могла поспособствовать… но идея наверняка Бекки».
- Леди, эта ночь была великолепна, но, смею откланяться. Рассвет уж близко, чую я, что муж ваш скорый на расправу, уж с бубенцами на рогах спешит домой, чтоб по сусалам жестоко мне навешать… - воодушевлённо начал было Дэнни, но осёкся, - черт, опять рифма в голову не лезет… - пробормотал рыжий и сел, поправив мешающую гранату, замер. Остальных «погремушек» на поясе не было. «А вот это уже не смешно.» - подумал Дэнни, проверяя все карманы и теперь уж оглядываясь получше. – «Чёрт, а где я вообще?»

В помещении кто-то был… кто-то в непонятной рясе, или балахоне… Дэнни было трудно разглядеть «соседа по комнате» из-за перегораживающего обзор шкафа. Единственное, в чём рыжий был абсолютно уверен – голос был ему незнаком. Обнадёживало лишь то, что в голосе соседа не было слышно уверенности, а это значило… да ничего это пока не значило. Слишком мало информации, и валяясь на одном месте добыть её было бы… проблематично. Убедившись окончательно, что из вещей у парня остались лишь одежда да граната-пустышка, рыжий решил действовать. Но Дэнни не был бы сам собой, если бы действовал как обычный человек. А потому, сняв с пояса «пустышку», парень отделил от тела своей «горячей любовницы» череп, нахлобучил на сжимающий гранату кулак, и повернув к себе глазницами, поднялся с кровати, вышел из-за шкафа, будто ведя беседу с черепом:
- Кто здесь? Забавно, право слово. Здесь. Кто. Глубокомысленный вопрос, моя дорогая, не находите? Здесь… - пояснил Дэнни, появляясь из-за шкафа, и представая перед соседом в полный рост, и теперь во все глаза оного рассматривая, -… мы. Теперь моя очередь. Здесь – это где?